– Возможно и так, – ответил Тулин.

Дорога протекала в ровной беседе. Бобринские были веселы в предвкушении встречи с родными.

– А что наш старый друг граф де Тулуз-Лотрек не объявлялся, – уточнила Ольга Владимировна.

– Он нам не друг графиня. Только вам, возможно. Именно вам он дарит подарки, – ответил Евграф.

– Ну, ну не обижайтесь. Всего один раз, и я его не просила. Расскажите, что знаете. Я просто неудачно пошутила, – ответила Ольга, видимо решив заставить Тулина, немного поревновать.

В прошлом году Тулин расследовал дело секты скопцов. В ходе розыска ему пришлось познакомиться с графом де Тулуз-Лотреком, выдававшим себя за французского аристократа. Тот обвёл жандармское управление, Евграфа, Петра и Ольгу вокруг пальца. При чём, не только смог избежать правосудия, но и похитил бриллианты и крупную сумму денег, у ныне покойного «кормчего» тульской секты скопцов. Некого купца Платинина. Выгодно провернув дело, мнимый граф, удачно скрылся в Болгарии. Перед убытием он направил графине прекрасный букет цветов, покорённый её красотой.

– Мнимый граф де Тулуз-Лотрек, как оказалось, проживал в Туле несколько лет. Вообще, это мне генерал Муратов рассказал. Знал губернию как свои пять пальцев. Скорее всего имел много товарищей, которые помогали ему в разных делах. Господин Савин воевал в 1877 году во время Русско-Турецкой войны, в Болгарии. Находясь добровольцем в девятом армейском корпусе под командованием генерал-лейтенанта, барона Кридинера. Был ранен в одном из боёв под Плевной. Переправлен через границу и проходил лечение в госпитале Красного Креста в Туле. Вылечился, но по какой-то причине не стал уезжать к себе в Калужскую область. Возможно не захотел контроля со стороны близких. Купил себе усадьбу Руднево, в окрестностях города. Занимался охотой. Большой дружбы с местными дворянами не водил, держался особняком, допускал к себе только избранных. Принимал у себя старых Московских и Санкт-Петербургских товарищей, в том числе и друзей из-за границы. В усадьбе преспокойно жил и не тужил четыре года, выдавая себя за французского графа. Периодически путешествовал по Европе, жил в Болгарии. Все в округе усадьбы были уверены, что он француз, и живёт в Туле временно. Вы же сами знаете, какой он мастер перевоплощения. Тем более усадьба дальняя, дорога на Московский тракт имеется, не заезжая в Тулу. А если по этому тракту ехать, то и на Калугу попасть можно, повернув на лево. Есть там дорога вблизи уездного города Алексин. Получается, что жил он там и в прошлом году, приехав из Болгарии.

– Так что же, полиция разыскивает его или нет? – уточнила Ольга.

– В том деле, о присвоении денег купца Платинина, состава преступления нет, по Российским законам. Сам купец убит, показаний дать не сможет, свидетели сделки отсутствуют, письменных обязательств не имеется. А то, что он псевдоним себе присвоил, так это не возбраняется. Муратов считает, что привлечь господина Савина не за что, будем ждать его новых похождений.

– Что вы говорите! – в один голос воскликнули Пётр и Ольга.

– А что известно о нём ещё? – уточнил Пётр.

– Сейчас скорее всего в Европе. В Москве мне удалось встретиться с некоторыми приятелями Савина, по службе в гвардии и гусарском полку. Они рассказали много интересного о нём. Если желаете, поделюсь, – предложил Евграф.

– Давайте, сделайте милость. Дорога дальняя, надо чем-то занять, – поддержал предложение Пётр.

Тогда слушайте: «Николай Герасимович Савин родился в семье отставного гвардейского офицера Герасима Сергеевича Савина. Его отец был достаточно крупным помещиком, имевшим около пяти тысяч крепостных. Женился поздно, в сорок лет и по любви. Взяв в жёны красивую семнадцатилетнюю девушку, приходящуюся ему дальней родственницей. Лето семья проводила в селе Серединском, что находится в Калужской губернии. Зиму в Москве, где у них имеется дом, у Никитских ворот. Их трое братьев, Сергей старше Николая Герасимовича на девять лет и Михаил, младше на три года. Родители желали отдать его для обучения в Императорский Александровский лицей в Санкт-Петербурге, но по настоянию бабушки, оставили его в Москве. Там он обучался в лицее, который открыл Леонтьев Константин Николаевич, писатель, философ и публицист. Однако Николай Герасимович с детства очень любил театр, это сыграло с ним, в дальнейшем, злую шутку не один раз. В общем он очень часто захаживал на театральные представления и знал многие постановки наизусть. В частности, оперетту Прекрасная Елена, французского композитора Жака Оффенбаха. Если вы помните сюжет, то постановка достаточно взрослая и не для возраста Николая Герасимовича, на то, молодое время. Речь идёт о любви и взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Так вот он отказался изучать латынь, а процитировал несколько текстов из оперетты. За что был высечен и помещён в карцер. После этого молодой Савин наотрез отказался учиться в этом лицее и был отправлен к родителям. Через некоторое время он был вновь отправлен для обучения, но в Александровский лицей, в Санкт-Петербург. Но и там проучился всего три года, вместо пяти положенных. Причина прежняя, вновь театр. Николай Герасимович увлёкся театром „Буфф“. В данный театр лицеистам ходить было строго запрещено. Однажды он, вместе с товарищем, попадается в театре самому Фёдору Фёдоровичу Трепову. Тот потребовал назвать фамилии. Они назвали. Трепов говорит адъютанту: „Запишите данные фамилии. Надо разобраться, почему без разрешения в театре находятся лицеисты?“. Адъютант записал. Но Савин не удержался и спрашивает градоначальника, а какова ваша фамилия. Тот отвечает: „Вы что не знаете меня? Я Трепов Фёдор Фёдорович, ваш градоначальник“. Николай Герасимович нисколько не смущаясь, говорит товарищу: „Ты тоже запиши эту фамилию, некто Трепов, и в театре без разрешения. Будем разбираться!“ Этот случай стал анекдотом Санкт-Петербурга. После этого он был отчислен и поступил на военную службу в гвардию, став юнкером».

– Давайте я угадаю, что было дальше, – предложил Пётр, сам служивший, ранее в гвардейцах.

Расположившись поудобнее в экипаже, начал рассказывать: «В гвардии есть несколько обязательных условий для поступления в полк. Одно из них, это общее решение офицеров о приёме кандидата. Если офицерский состав отказывает, тогда кандидат ни под каким „соусом“ в полк не попадёт. Полк для гвардейского офицера, что дом родной. В нём он проводит большую часть жизни. Если коллектив примет положительное решение, тогда служба начинается с представления офицерскому собранию. Существует целый ритуал. Необходимо выпить по стакану шампанского со всеми офицерами полка на брудершафт. Вторым негласным ограничением является наличие денежных средств, по меньшей мере нужно иметь не менее трёх тысяч рублей в год. Гвардейская жизнь очень растратна. Необходимо посещать только лучшие рестораны, в театрах располагаться в лучших ложах, ездить в вагонах первого класса, нанимать только лучшие экипажи. В театры одевать первоклассное обмундирование. Пошив, которого, как известно, производится за свой счёт. Кутежи, полковые праздники, обеды, театры, рестораны, подарки женщинам, требуют много средств. Но каждый гвардеец просто обязан соблюдать данные правила. В обязательном порядке необходимо быть членом какого-то престижного клуба. Членство, в котором, стоит также немало средств. При обедах, ужинах в обязательном порядке необходимо приобретать бутылку шампанского или дорогого вина, по цене не ниже двенадцати рублей. При жаловании в сто рублей, позволить себе, это может только обеспеченный офицер. Взамен вращение в самом высшем обществе, большие связи и хорошая карьера после службы на любом поприще. Скорее всего он погряз в долгах и решил перейти на службу в другое формирование, где жизнь значительно дешевле».

– Так сколько же денег ты раскидал, когда служил в Кирасирском Его Величества лейб-гвардии полку? В вашем полку вообще страшно представить сколько средств тратилось на внешний лоск. Шефом полка всегда были императрицы. Вначале жена Павла I, императрица Мария Фёдоровна. Затем император Николай I назначил уже свою супругу, Марию Александровну. Сейчас Мария Федоровна, супруга императора Александра III, является шефом, – уточнила Ольга Владимировна.

– Достаточно много, честно признаюсь! Отец помогал, да и дед не забывал, – с улыбкой ответил Пётр.

– У меня такое впечатление, что вы только собутыльничали и таскались по балам, ресторанам